Организация учебного пространства будет во многом скопирована с кампусов IT-компаний: кампусы Facebook, Amazon, Google и есть будущее — это прототип кампуса-университета. Да, человека нужно как можно больше удерживать в этом пространстве, границы между образованием, работой и личной жизнью будут стираться. Он должен иметь доступ к развлечениям, общению с друзьями.
Мы проанализировали модель кампуса «ромашка», которая состоит из трех слоёв. На периферии находятся очень специфические типы деятельности: некая лаборатория, которая занимается биотехом, робототехникой, производственная площадка, офис стартапа и т. д. Они должны сходиться в кластеры, в которых происходят процессы общения и обучения, — это, например, инженерная мастерская, школа дизайна. Есть еще «Сообщества практики». Это ключевая категория, потому что люди будут собираться не вокруг абстрактных дисциплин, а вокруг практики, то есть места, где они смогут обмениваться навыками.
А в середине у нас serendipity place. Serendipity с английского языка переводится как «благоприятное стечение обстоятельств». Смысл в том, что должны быть места высокой плотности коммуникации, куда люди приходят, встречаются, и где спонтанно рождаются идеи, проекты и так далее. В любом кампусе это кафе, библиотеки, центральные площади. Это место пустое по определению, его может захватить кто угодно, за него идёт конкуренция, потому что здесь концентрируется фокус общественного внимания всей учебной структуры.
Именно здесь может родиться нестандартное сочетание идей — к примеру, поэты с инженерами договорились сделать робота, который пишет стихи. И этот робот, с одной стороны, завоевывает награды (и это слава университета), а с другой стороны, открывает большое направление математической лингвистики. И это произошло из-за того, что два друга — один из поэтической школы, а другой из инженерной — встретились в «кафе» и поговорили.
Площадки для сообществ практики и есть коворкинг — это место, где люди не просто разговаривают, но и работают. Вот эта трехслойная система и есть кампус будущего.
Сейчас крупнейшие американские университеты расширяют свои кампусы, потому что понимают, что им предстоит вовлекать студентов ещё больше. Кампус должен работать 24 часа, в нем должно быть большое разнообразие сервисов, которые позволяют одним командам собираться рано с утра, другим — поздно ночью (на случай, если кому-то гениальная идея придёт в 3 часа ночи, нельзя закрывать кампус на ночь). И ужасно, что российские университеты не работают ночью — в 8 закрылись, и всё, не может студент прийти, сесть в аудитории и в ней провести встречу.
Ему нужно за месяц бронировать ее в деканате, а лучше он будет собираться на лестнице, в курилке или у себя на квартире. А нужно ровно обратное — не надо утаскивать людей в интернет, интернет — это вспомогательная деятельность, главное — создать для студентов место максимально насыщенное творчески, где они смогут обмениваться между собой идеями. И тогда за них будут конкурировать другие места, потому что школа и университет теряют свою эксклюзивность.
Из модели LLL мы видим, что студенту, который находился в круге «школа-университет», некуда было идти. В итоге он думает, зачем мне вообще университет, который меня не слышит.
Эта конкуренция за талант, который является ключевым для экономики. Талантливый человек либо придумает идею и запустит стартап на площадке университета, за что университет что-то получит вместе с ним. Либо он пойдёт в бизнес-инкубатор или стартап-акселератор, где ему дадут менторов, он найдёт соратников и сам пройдёт весь образовательный процесс.
В таком случае ему университет уже не будет нужен. Тогда в области сервисов начнется конкуренция за внимание студента. Это даже не сервисы. Хитрее. Слово «сервис» носит экономический, потребительский характер. А здесь мы имеем дело с чем-то другим.
Например, мы не можем назвать жену сервисом мужа, а мужа сервисом жены, они, конечно, друг другу предоставляют сервисы, но это в большей степени совместная жизнь. В HLLC есть совместная жизнь разных организаций, разных сообществ.
По степени развитости образовательной экосистемы. Мы в агентстве сейчас проводим сканирование регионов в рамках проекта глобального форсайта в образовании. Часть проекта — выявить образовательные экосистемы с потенциальным ростом и помочь им пройти на следующий уровень, то есть, совершить прорыв. Наша задача в рамках данного проекта не только зафиксировать такие регионы, но и помочь им дособраться.
Если продолжать по регионам, то в Европе мы верим в ELAt — треугольник городов Эйндховен, Ловен, Аахен, а это часть Бельгии, Германии и Голландии, здесь самая высокая плотность R&D в Европе (Research & Development, научные исследовательские институты, лаборатории, центры инноваций и т. д.).
В России тоже есть интересные точки роста, где заметны очаговые прорывы. Например, внутри Москвы есть такие кластеры, из которых может собраться экосистема.